‣ Меню 🔍 Разделы
Вход для подписчиков на электронную версию
Введите пароль:

Продолжается Интернет-подписка
на наши издания.

Подпишитесь на Благовест и Лампаду не выходя из дома.

Православный
интернет-магазин





Подписка на рассылку:

Наша библиотека

«Блаженная схимонахиня Мария», Антон Жоголев

«Новые мученики и исповедники Самарского края», Антон Жоголев

«Дымка» (сказочная повесть), Ольга Ларькина

«Всенощная», Наталия Самуилова

Исповедник Православия. Жизнь и труды иеромонаха Никиты (Сапожникова)

Высшая награда

Рассказ юбиляра. Писателю Алексею Алексеевичу Солоницыну исполнилось 80 лет.

Рассказ юбиляра. Писателю Алексею Алексеевичу Солоницыну исполнилось 80 лет.

Троицыно утро, утренний канон,
В роще по березкам белый перезвон…

Повторяю и повторяю про себя дивные строки любимого поэта, пока их не прерывает голос немолодого таксиста, который, узнав, что я еду на праздничную службу, говорит:

- А в этом храме нас с женой венчали, - и улыбается почему-то печально. Он видел, как я, садясь в машину, сначала ставил туда больничную палку, как усаживался боком, как устраивался на сиденье, заносив напоследок правую больную ногу.


Причастие Святых Христовых Таин. В храме хорошо видны были лучи света.

- Я ее на больничной коляске привозил. Она после инсульта, - продолжает он, левой рукой держа руль, а большим пальцем правой руки листая странички телефона. Показывает фотографию мне:

- Вот, посмотрите.

Она в больничной коляске. Он стоит рядом. Венцы на головах.

- Замечательно, - говорю я.

- Она почти год пластом лежала. Сейчас уже встает с кресла и ходит понемногу. С такой же клюшкой, как у вас.

Помолчав, продолжает:

- Дайте время, ходить будет еще как. Вылечу.

- Конечно, - подтверждаю я и смотрю на его худое небритое лицо. Видимо, он ездил по вызовам и ночью.

Спрашиваю о детях.

Он опять берет телефон, показывает фотографии двух малышей - мальчиков.

- Славные ребята.

- Я их у бабушки оставлю. Жену повезу в Москву. По интернету уже договорился.

«Вот почему он работает и ночью», - утверждаюсь я в своей догадке.

Показываются купола храма. Он построен в византийском стиле, величавый, всю округу вокруг себя сплотивший - как отец детвору. Высотки и деревянные дома, стоящие вокруг храма, напоминают детей - разумных и неразумных, заносчивых и скромных, признавших главенство отца и отвернувшихся от него.

Я поздравляю таксиста с праздником и желаю ему всего самого лучшего. Говорю, что тоже год пластом лежал - но вот же, живу, хожу, работаю.

- Да это я понял, - говорит он и денег моих не берет, как я его ни упрашиваю. - А про меня не сомневайтесь - всё у нас будет в порядке.

Я крепко жму ему руку и закрываю дверцу машины.

Не успеваю еще осмыслить произошедшее со мной в самом начале этого удивительного праздничного дня, как наваливаются новые события.


Во время Литургии многие увидели льющиеся с высоты лучи света.

Едва я захожу в храм, как яркий луч солнца ударяет мне в глаза.

Я даже зажмуриваюсь от неожиданности.

Иду купить свечи - есть и зеленые по цвету! Таких раньше никогда не видел. Пристраиваюсь у столпа, справа от солеи и иконостаса, неподалеку от напольного подсвечника. Знакомый иподиакон приносит мне стул. Я приехал на службу пораньше, храм только еще начинает заполняться прихожанами, и я спокойно устроился так, чтобы мне удобно и помолиться, и, когда понадобится, подойти к Митрополиту - сегодня он служит в этом храме, о чем меня известили накануне. В этот новый храм я собирался давно, но все как-то не получалось. Но вот наконец вызвали меня сюда в мой любимый праздник и по торжественному для меня случаю - секретарь епархии сказала по телефону, что меня будут награждать в связи с моим восьмидесятилетием и за мои шестьдесят лет писательской работы.

Радостно, конечно, но тревожно - всё ли смогу сделать как положено, без каких-либо казусов, которые могут в любую минуту случиться от волнения.

Чтобы успокоиться, читаю про себя Иисусову молитву, а вслед за ней невольно всплывают в памяти есенинские строки, которые поэт написал в девятнадцать лет:

Тянется деревня с праздничного сна,
В благовесте ветра хмельная весна.
На резных окошках ленты и кусты.

Я пойду к обедне плакать на цветы.

Я полюбил этот праздник больше других по самым разным причинам - назову лишь некоторые из них.

Так получилось, что я открыл для себя несказанную красоту Православия с иконы Святой Троицы преподобного Андрея Рублева, - с моей точки зрения, лучшего иконописца всех времен и народов.

Увидев икону сначала в Третьяковской галерее, потом в Свято-Троицкой Лавре, в храме, где покоятся мощи Преподобного Сергия Радонежского, потом уже во Владимире, в Успенском соборе, где увидел еще и фрески Рублева, я понял тогда, что прекраснее и возвышенней нет ничего на свете. А немного спустя с другом моей юности рязанским поэтом Евгением Маркиным мы пешком ходили по есенинским местам, спали в стогах сена, слушали шум берез, шли через луга, плыли по Оке, пили вино из есенинских бокалов, которые от избытка чувств принес на застолье директор музея-заповедника, друг Жени.

Тогда в сердце мое входило «несказанное, синее, нежное», есенинское, что полно выражает сокровенную суть Родины моей, России. Я на всю жизнь проникся трепетной, заповедной красотой, которая и выразилась в иконописи Рублева.


Митрополит Самарский и Тольяттинский Сергий вручает орден Святителя Иннокентия Московского Алексею Солоницыну.

Вот почему, понял я, на Троицу полы в храмах устилаются свежей травой, а по бокам солеи ставятся березки с нежными листочками. И во всем пространстве храма стоит запах трав, запах свежести и чистоты, торжества красоты русской природы, соединенной с рукотворной красотой наших храмов.

…Народ всё прибывает, и вот уже в три ряда выстроились прихожане впереди меня, и я уже не вижу солеи.

Взгляд мой невольно устремляется поверх царских врат и всего иконостаса, который здесь установлен тоже по византийскому образцу. Иконостас низкий, мраморный, с мраморным же крестом над царскими вратами. Березовые ветви установлены не только по бокам иконостаса, но и по его верху.

Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно, и во веки веков…

Божественная литургия началась, и сразу закончилась суета, перешептывание, всё сразу погрузилось в ту особую, трудно передаваемую словами атмосферу молитвенного предстояния. Как будто кто-то незримый вошел в храм и тронул сердца людей каким-то особым образом - это похоже на дуновение легкого ветерка. И в который раз я обратил внимание, что в храме всем нашлось место, и каждый остался доволен им, и торжественное пение митрополичьего хора уже захватило души и устремило их туда, к куполу и выше него, к небу. Верно замечено, что и само небо в праздник Святой Троицы опускается в храмы - большие и малые, старинные, намоленные, и новые, как этот, где стоял и я, чувствуя, как сила молитвенного пения всё глубже проникает в сердце.

Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся

Да, именно так, ибо духовной жаждою томим был и наш великий поэт, и великий прозаик, вся жизнь которого тоже была жаждой служения Христу, о чем он сказал особенно сильно в «Братьях Карамазовых».

Пение заповедей блаженств закончилось, приближалось время пения Херувимской, когда совершается Великий вход, символизирующий добровольное шествие Спасителя на страдания и смертную казнь.

Иже Херувимы тайно образующе…

И Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе…

Песнопение это всякий раз захватывает меня. Но в сегодняшнее Богослужение захватило душу особенно сильно.

Всякое ныне житейское отложим попечение…

Херувимская как центр Литургии поется медленно, протяжно, и прекрасные, возвышенные звуки льются как будто с неба, как будто не хор поет, а сами херувимы, которые служат Христу.

Пение стихало, я поднял голову, и взгляд мой упал на крест, который венчал Царские врата.

Крест был ярко освещен.

От прожектора?

Нет, они установлены по бокам, и свет от них направлен внутрь храма…

Я поднял голову выше.

И увидел, что два мощных луча проникают в храм через сводчатые окна купола.

Лучи били по диагонали, расходясь в правую и левую стороны.

Они падали так, что освещали и крест, и березовые ветви на верху иконостаса.

От этого яркого света листва берез стала изумрудной.

Дух захватило!

Захотелось немедленно закричать от восторга:

- Смотрите! Смотрите же!

Огляделся.

Встретился взглядом с высоким, средних лет прихожанином.

Он улыбнулся и кивнул мне:

- Вижу!

А торжество присутствия небесного в храме продолжалось.

Лучи светили и дальше, и свет их был все так же ярок.

Лишь после пения Отче наш они стали чуть рассеиваться.

Настало время коленопреклоненных молитв.

Митрополит Сергий на коленях встал в центре распахнутых царских врат лицом к молящимся, которые все как один тоже опустились на колени.

Призри с высоты святыя Твоея, Господи,
на предстоящия люди Твоя,
и чающия еже от Тебе богатыя милости...

Это уже идет Вечерня, во время которой свершаются три коленопреклоненные молитвы. Во время первой исповедуем свои грехи и просим помиловать нас; во время второй - даровать нам Святого Духа; третьей - упокоить наших отцов и братьев в месте светлом и покойном.

Я не мог опуститься на колени, стоял согнувшись, опираясь на больничную палку.

И когда поднял голову, то увидел третий луч.

Он бил из бокового купольного окна и точно падал на крест, венчающий царские врата, в которых на коленях стоял Владыка Сергий.

Меня тронул за плечо высокий прихожанин и тихо сказал:

- А вот и третий луч.

Я кивнул, так как говорить не смог.

Дыхание перехватило. Почувствовал, что глаза стали мокрыми.

Награду я получил высокую - орден Святителя Иннокентия, Митрополита Московского и Коломенского, современника Пушкина.

Это великий миссионер и просветитель наших северных народов, Камчатки и Амурских земель. Со словом о Христе-Спасителе дошел он и до Аляски, и всюду его апостольское служение давало обильные плоды.

Орденом этого великого святого награждаются за миссионерские и просветительские труды.

И когда я приехал домой и попытался осмыслить всё, что произошло со мной в великий праздник Святой Троицы, вспомнил всё - начиная со встречи с таксистом.

И еще раз убедился, что ничего случайного в нашей жизни нет. Ведь этот немолодой таксист был послан мне, чтобы я крепче держался в мои 80 лет. Чтобы запомнил, как надо любить ближнего и делать для него всё, чтобы спасти его. Как спасли и меня, когда я лежал пластом, а потом поднялся и стал не только ходить, но и работать. Сказали, что у меня как писателя появилось «второе дыхание».

Да, наверное, так. Преодолевая болезнь, работаю - и потому живу. И каждый день благодарю Бога, что Он дает мне силы писать во славу Его.

И еще я понял в свой любимый праздник, что это и есть самая главная мне награда.

Да, орден, конечно, не может не радовать.

Но лучи, которые я увидел в храме во имя Всех Святых, показали, в чем заключается самая большая награда.

Третий луч я воспринял как указание на то, что надо стремиться стяжать дух мирен, как говорил Преподобный Серафим Саровский.

Ведь этот луч как будто являл собой сам Дух Святой, обрести который и есть самая высшая цель и самая высшая награда каждому из нас, кто взял в свое сердце Христа.

Самара, храм Всех Святых, Праздник Святой Троицы,

2018 г.

Алексей Солоницын, писатель.

74
Понравилось? Поделитесь с другими:
См. также:
1
3
Пока ни одного комментария, будьте первым!

Оставьте ваш вопрос или комментарий:

Ваше имя: Ваш e-mail:
Содержание:
Жирный
Цитата
: )
Введите код:

Закрыть






Православный
интернет-магазин



Подписка на рассылку:



Вход для подписчиков на электронную версию

Введите пароль:
Пожертвование на портал Православной газеты "Благовест":

Вы можете пожертвовать:

Другую сумму


Яндекс.Метрика © 1999—2024 Портал Православной газеты «Благовест», Наши авторы

Использование материалов сайта возможно только с письменного разрешения редакции.
По вопросам публикации своих материалов, сотрудничества и рекламы пишите по адресу blago91@mail.ru